• Постулаты
•  → 
• Представительство в суде

В Постановлении от 23.01.2007 N 1-П КС РФ признал положения п. 1 ст. 779 и п. 1 ст. 781 ГК РФ не противоречащими Конституции РФ. В системе действующего правового регулирования отношений по возмездному оказанию правовых услуг эти положения не предусматривают удовлетворение требований исполнителя о выплате вознаграждения по договору возмездного оказания услуг, если данное требование обосновывается условием, ставящим размер оплаты услуг в зависимость от решения суда, которое будет принято в будущем.

По сути, в своем решении КС РФ поддержал и легализовал аналогичные выводы ВАС РФ, изложенные в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 29.09.1999 N 48. Сам факт проверки конституционности нормы права в ее общесудебном толковании возражений не вызывает. Согласно ст. 74 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 N 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" оценке на предмет соответствия Конституции РФ подлежит не только буквальный смысл норм права, но и смысл, придаваемый им официальным и иным толкованием или сложившейся правоприменительной практикой.

Высшим органом судебной власти в части экономических споров является ВАС РФ, который в силу ст. 127 Конституции РФ вправе не только применять нормы права, но и давать разъяснения по вопросам судебной практики всем арбитражным судам. Такие обязательные для судов разъяснения являются легитимным и официальным толкованием норм права.

Вместе с тем нельзя согласиться с верностью выводов КС РФ по существу рассматриваемого вопроса. Эти выводы базируются на нескольких посылках, которые в обобщенном виде выглядят следующим образом.

Законная регламентация юридической помощи, имеющей конституционное значение, должна быть полной (п. 2), а ее оплата - справедливой (п. 2.3).

В ГК РФ не обособлено правовое регулирование договоров оказания юридической помощи и договоров оказания возмездных услуг (к числу которых относятся услуги связи, медицинские, консультационные, аудиторские, информационные, образовательные услуги и др.): их предметы являются идентичными (осуществление действий в интересах заказчика услуг) и по общему правилу оплата услуг не зависит от их результата. Поэтому и оплата юридических услуг не должна ставиться в зависимость от положительного судебного решения по делу. Таким образом, по мнению КС РФ, оплата безрезультатных юридических услуг является справедливой, так как положительный эффект от услуги для ее заказчика не может быть достигнут, в том числе по объективным причинам (п. 3.1).

Юридическая помощь тесно связана с деятельностью судебной власти (п. 2.1), а деятельность государственной власти не может быть предметом частноправового регулирования (п. 2.2). По договору оказания услуг оплате подлежат услуги исполнителя, а не действия третьих лиц (п. 3.2).

В договоре на оказание юридических услуг нельзя предусматривать конкретное поведение органа государственной власти и требовать оплаты за действия не исполнителя, а государственного органа, не участвующего в сделке.

Свобода договора может быть ограничена законом (п. 2.2). Закон определил предмет договора оказания юридических услуг без специализации, конкретизации и отделения его правового регулирования от других договоров оказания возмездных услуг (п. 3.3). Правовое регулирование должно осуществляться с учетом условий конкретного этапа развития российской государственности, состояния ее правовой и судебной систем (п. 2.3).

Законодатель с учетом конкретных условий развития правовой системы вправе предусмотреть возможность иного правового регулирования, в частности в рамках специального законодательства о порядке и условиях реализации права на квалифицированную юридическую помощь (п. 3.4).

Анализ приведенных КС РФ аргументов, заранее поддержанных некоторыми государственными служащими, позволяет выявить их дефектность.

Во-первых, трудно согласиться с тем выводом, что "гонорар за успех" юриста (вознаграждение, получаемое в случае, если будет вынесено положительное для заказчика решение государственного органа) конфликтует с качеством услуги, ее конституционной ценностью или является несправедливым по отношению к юристу.

Напротив, "гонорар за успех" скорее является финансовым инструментом, стимулирующим исполнителя оказать услугу максимально качественно и эффективно, т.е. реализовать свой конституционный потенциал в максимально возможном объеме.

Критики такого подхода отмечают, что опасность незаслуженно оставить профессионалов своего дела без дополнительной платы за достижение результата не так страшна, как опасность девиза "только выигрыш" и, как следствие, фиктивность гарантий защиты прав и свобод. Стоит согласиться, что эффективность гарантий защиты прав и свобод должна стоять на первом месте. Но почему эта цель противопоставляется средству ее достижения?

Если клиент обращается за юридической помощью в ситуации, когда его права фактически не нарушены и законных оснований для его судебной защиты нет, то ручаться за 100%-ный положительный результат от юридической услуги может только непрофессионал. В такой ситуации неполучение юристом "гонорара за успех" вполне отражает необоснованность его коммерческого риска. Успешная защита в суде ненарушенного права невозможна, в связи с чем "гонорар за успех" не будет выплачен юристу не по закону, а по договору. Что касается законности его поведения, то данное требование распространяется на все виды возмездных услуг и в этом смысле является универсальным, не требующим какого-то особого нормативного закрепления.

Что касается универсальности правового регулирования договоров возмездного оказания услуг, то и этот довод не подкрепляет выводы КС РФ. Действительно, п. 1 ст. 779 ГК РФ предполагает, что возмездные услуги не имеют материального результата, а положительный эффект от услуги для ее заказчика может быть не достигнут, в том числе по объективным причинам. Но это обстоятельство совсем не означает, что стороны договора могут установить в качестве условия оплаты конкретный факт объективной действительности, непосредственно связанный с качеством услуги.

Данный вывод вытекает из принципов гражданского права: диспозитивности (ст. 1 ГК РФ), самостоятельного несения рисков по своей деятельности (ст. 2 Кодекса), свободы установления условий договора (ст. 421), свободы цены договора (ст. 424 ГК РФ). Например, вознаграждение за медицинские услуги может быть поставлено в зависимость от улучшения самочувствия заказчика, а за образовательные - от получения диплома государственного образца. При этом нетрудно заметить, что позитивные результаты почти всех возмездных услуг обусловлены в том числе не зависящими от них факторами. Например, лечебные услуги могут быть успешными только при наличии желания вылечиться у самого пациента и достаточной крепости его организма.

Заказчики заинтересованы в получении не только услуг (лечение, обучение, юридическая помощь), но прежде всего благоприятного для себя результата (победить свой недуг, неграмотность). Данная цель при условии ее достижения законными средствами является правомерной и заслуживающей законной поддержки. В этом смысле странно, почему до сих пор ВАС РФ не издал информационных писем по поводу ничтожности требований вузов по оплате обучения, обусловленных будущим положительным решением соответствующих госкомиссий, или требований по оплате услуг таможенного брокера, обусловленных оформлением таможенным органом товара в соответствующем таможенном режиме.

Во-вторых, трудно согласиться с выводом КС РФ, что решение органа судебной власти в пользу заказчика нельзя рассматривать в качестве результата услуги. Возникает вопрос: результатом чего является положительное для истца или ответчика (заказчика юридической услуги) решение суда? Неужели только деятельностью одного судьи? Представляется, что нет. Следует согласиться с тем, что в этом случае специалисты, оказывающие юридическую помощь, вообще были бы не нужны. Хватило бы одного судьи.

Общеизвестно, что затруднительно или невозможно победить в арбитражном споре, не направив в суд отзыв или иск, не обосновав его надлежащими доказательствами, не предложив суду свою позицию по делу со ссылками на нормы права. Суд обязан исследовать как представленные доказательства фактических обстоятельств, так и применимость к ним предложенных норм права. Суд не свободен в своем решении от применяемых норм закона, фактических обстоятельств дела и доводов сторон, участвующих в деле. Состязательность сторон арбитражного процесса является ключевым принципом судопроизводства (ст. ст. 2, 9 АПК РФ). В этом смысле сторона, изложившая позицию, максимально близкую к законному разрешению спора по сравнению с другой стороной, обречена на успех. Если суд не удовлетворит такой иск, он совершит ошибку, которую поправит вышестоящая судебная инстанция. Следовательно, положительное для заказчика судебное решение напрямую зависит от качества юридической услуги.

Кроме того, результат юридической услуги не может быть известен заранее. Сам по себе он не означает, что вынесенное решение не следует рассматривать в качестве результата услуги. Как раз наоборот: только качественная юридическая услуга может в итоге привести к положительному судебному акту.

В-третьих, нельзя согласиться с истолкованием КС РФ норм гражданского законодательства аналогично нормам административного права. Фактически проверяемые нормы ГК РФ истолкованы судом по принципу: "все, что не разрешено, запрещено". Представляется, что сам факт ограничения КС РФ принципа свободы договора без закрепления такого ограничения в законе является незаконным и неконституционным. Суд не смутило, что ГК РФ не содержит каких-либо ограничений по способам установления оплаты возмездных услуг. Между тем ч. 3 ст. 55 Конституции РФ прямо запрещает ограничивать права и свободы человека и гражданина любым органам государственной власти, кроме федерального законодателя.

Какие же цели преследовал КС РФ, вынося такое решение? Можно допустить, что суд опасался защищать "гонорар успеха", поскольку он может провоцировать исполнителя услуг на незаконные действия, например на дачу взятки судье. Но такой подход позволяет обвинять во взяточничестве всех лиц, оказывающих возмездные услуги. Очевидно, что такое решение проблемы лишено смысла.

В пояснительной записке к проекту федерального закона "О внесении изменений в статью 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" сказано, что законопроект, исключающий выплату "гонорара за успех", призван в том числе предотвратить какие бы то ни было основания для сомнений в независимости и беспристрастности судей при осуществлении правосудия. Представляется, что автор законопроекта (ВАС РФ), констатируя имеющуюся проблему, предложил неверный способ ее решения. Борьба с взяткодателями-юристами не имеет смысла, поскольку при наличии взяткополучателей ими станут "неюристы", непосредственно обращающиеся в суд за защитой.

В своей интернет-конференции от 02.06.2006 Председатель ВАС РФ А.А. Иванов, признавая наличие проблемы судейской коррупции, предложил совершенно иные способы борьбы с ней:

• отлаживание работы судебной системы;
• институализация судебной практики;
• декларирование судьями своих доходов и имущества;
• запрет на совмещение в рамках одной семьи судебной и адвокатской работы.

Представляется, что данные способы решения задачи более соответствуют поставленной цели, нежели предложенные законопроектом ВАС РФ и приведенным Постановлением Конституционного Суда РФ.

Можно также предположить, что КС РФ встал на защиту конкуренции на рынке юридических услуг и поддержал тех юристов, которым заказчики отказывают в оплате услуг в связи с их нерезультативностью. Однако в судебной практике практически не встречаются споры между клиентами и юридическими фирмами, связанные с отказом оплатить оказанные юридические услуги. Приведенные КС РФ судебные прецеденты являются скорее исключением из общего правила, нехарактерным для обычаев делового оборота данного вида услуг. Обращает на себя внимание тот факт, что в обоих случаях заказчиком юридических услуг выступали органы власти (администрация населенного пункта и Администрация Президента РФ). Заказчики добровольно согласились на условия оплаты юридических услуг по результатам судебного разбирательства и размер будущего вознаграждения. В обоих случаях исполнители выполнили свои обязательства и предъявили заказчикам требование об оплате своих услуг на основании условий договора. Заказчики оспорили требования исполнителей, ссылаясь при этом не на ненадлежащее качество услуг или порок собственной воли (кабальная сделка или сделка, совершенная под влиянием заблуждения), а на несоответствие условий договора об оплате закону. То есть органы власти фактически признали, что заключили с юридическими и физическими лицами договор, не соответствующий закону (ст. 168 ГК РФ). При этом суды в их делах применили не последствия недействительности ничтожной сделки (ст. 167 Кодекса), а, по сути, одностороннюю реституцию к исполнителю, допустимую только в случае порока воли заказчика (ст. ст. 178, 179 ГК РФ). Несмотря на высокий уровень решения данных дел, нельзя не согласиться с тем, что суды, по существу, защитили неправомерные требования заявителей - поощрили их односторонний отказ от исполнения обязательств, запрещенный законом (ст. 310 ГК РФ). Поддержав логику данных судебных актов, КС РФ фактически открыл путь аналогичным злоупотреблениям со стороны заказчиков юридических услуг.

Анализируемое решение КС РФ не способствует и конкуренции на рынке юридических услуг, прозрачности оплаты по таким договорам. После его опубликования в Госдуму РФ внесен законопроект о внесении изменений в Федеральный закон от 31.05.2002 N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", легитимизирующих "гонорар за успех". Автор законопроекта - председатель Комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Ю.А. Шарандин - высказал убеждение, что запрет на вознаграждение в зависимости от исхода дела приведет к "неофициальным" выплатам, что неизбежно повлечет сокрытие соответствующих сумм от налогообложения, применение "серых схем" оплаты адвокатских услуг. Несмотря на очевидную пользу таких нововведений, новые правила будут применимы лишь для юристов, имеющих статус адвоката.

Если данный законопроект будет принят, то свободная конкуренция на рынке юридических услуг будет явно нарушена в пользу юристов-адвокатов, поскольку клиенты по объективным и правомерным причинам до сих пор желают заключать договоры на юридические услуги именно на условиях "гонорара за успех".

Стоит согласиться с тем, что предложенное КС РФ правовое регулирование кому-то все же выгодно. Но очевидно, что не государству и его гражданам.

Что касается безрезультатной юридической помощи, то она чаще наблюдается в среде юристов государственных органов. Автору статьи приходилось выслушивать позицию юристов налоговых органов, что их юридическая помощь государству исполнена вне зависимости от результатов судебных процессов. Немотивированные решения о привлечении к налоговой ответственности, необоснованные отзывы на иски налогоплательщиков, неоправданные жалобы на судебные акты становятся обычным делом. Арбитражные судьи в своих интервью открыто признают, что тиражирование налоговыми органами решений, воспроизводящих одни и те же доводы и явно не имеющих положительной судебной перспективы, непомерно увеличивает нагрузку на суды, тем более что объем одного налогового дела может достигать десятков томов.

Возможно, отсутствие материального стимулирования государственных служащих в зависимости от качества юридической помощи бюджету является причиной их частых проигрышей в суде. Вместо анализа причин своих поражений налоговые юристы зачастую винят в этом суд, переходя в своих жалобах разумные пределы. При этом такой подход не только не осуждается вышестоящими налоговыми органами, но зачастую поощряется ими. В качестве примера можно привести Письмо МНС России от 09.10.2000 N ВП-6-18/788@, в п. 2 которого министерство прямо обязывает нижестоящие налоговые органы оспаривать все решения арбитражного суда, принуждающие их признавать обязанность по уплате налога исполненной.

Критикуемая в статье позиция противоречит конституционным правам граждан на свободное распоряжение своей собственностью (ст. ст. 35 и 55), квалифицированную правовую помощь (ст. 48) и надлежащую судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ), которая невозможна без участия в деле грамотного представителя стороны по делу.

Еще в 2004 г. принципы диспозитивности, состязательности и равенства всех перед законом и судом в судебном процессе, а также принципы свободы экономической деятельности, свободы договора и недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела признавались Конституционным Судом РФ непоколебимыми и конституционно значимыми. Представляется, что в Постановлении от 23.01.2007 N 1-П КС РФ от данных принципов явно отошел.